Родилась Пелагея Ивановна в городе Арзамасе. Очень рано, ещё в детских годах призвал Господь девочку Пелагею на этот подвиг. Даже родные Пелагеи Ивановны не поняли ее. Выданная насильно замуж, Пелагея Ивановна убегала из дома. Днями и ночами, в любую погоду, она бродила по Арзамасу вызывая насмешки и кривотолки. За это муж сажал ее на железную цепь и сильно избивал. Голова у нее была проломлена во многих местах, все ребра сломаны. Обычный человек давно бы умер от таких ран. Эту цепь она потом привезла с собой в Дивеевскую обитель и пользовалась ей как подушкой.

Продолжая утруждать, воспитывать себя подвигами, блаженная 10 лет таскала тяжелые камни, ломала, разбивала в щепки толстенные палки, невзирая на получаемые ранения. Тогда, на территории монастыря не было такого благолепия как сейчас. Была глубокая канава с водой и разбросанные кирпичи. Блаженная набирала их в

подол, бросала в канаву, и ледяная вода окатывала ее с головы до ног. Эта «работа» продолжалась все время, пока в храме шла служба в течении нескольких лет, и монахини, наконец, привели территорию в порядок.

Подвижница почти не спала, у нее не было кровати. Кушала почти только черный хлебушек.

Постоянно упражнялась блаженная в Иисусовой молитве под открытым небом, зимой и летом, в ураганный ветер и зной, босиком, в юбке и рубашке, смиренно терпела насмешки и побои. Однажды, пока блаженная молилась на коленях, в грядках монастыря, ее юбка примерзла к земле. Нашли ее утром, неподвижную, еле отогрели.

С самого детства у Пелагии Ивановны был дар прозорливости. Многим людям она помогала своим советом, некоторым спасала и жизнь и душу, иногда исцеляла от болезней. Впоследствии, в Дивеевской обители, без ее совета не принималось важных решений и дел.

Много у нее еще было разнообразных подвигов.

В конце жизни, когда тело её ослабло от подвигов и возраста, блаженная позволила себе радоваться живым цветам, которые ей в изобилии приносили почитатели. Она перебирала цветы руками, молилась и одаривала ими приходящий народ.

Умерла блаженная в середине зимы, гроб ее был усыпан свежими цветами, а народ прощался днем и ночью сплошным потоком. Девять дней тело ее было теплым, как будто она только уснула.